Столь любимая Жан-Батистом Мольером комедия положений холодным зимним вечером вновь согревает душу зрителей, обращаясь с тонким юмором к теме, актуальной во все времена. Спектакль получился совершенно бесподобным, наполненным искрометными шутками и фразами, динамикой движений и бурей эмоций, философскими размышлениями над человеческими пороками и многозначительными паузами во время реплик. 

Несмотря на почтенный возраст главного героя, пьеса "Скупой" в данной трактовке вызывает ассоциации с расцветом жизни, бьющей через край неиссякаемой энергией и некой бесноватостью, лишь добавляющей шарма обаятельному злодею, чахнущему над златом. Гарпагон в исполнении Павла Викторовича Курочкина неподражаем, это как раз тот случай, когда литературный персонаж обрел телесную и духовную форму в своем лучшем виде. Скрипучий тембр голоса, усиливающий проявления скаредности, мимика, отражающая скептический настрой к окружению, ломаные движения, метания по сцене и падение в обморок при одной мысли о потере даже малейшей части состояния отлично демонстрируют замысел автора комедии.

За короткий промежуток времени амплитуда эмоциональных качелей персонажей пьесы не раз достигает максимальных отметок - от восторженного состояния и эйфории до полного отчаяния и безысходности. Каждый из участников сюжета мастерски ведет игру, внося индивидуальный колорит в разворачивающиеся события. Выразительный обмен взглядами - строгими и игривыми, серьезными и шутливыми, открытыми и таящими истинные намерения, подогревает полную суматохи атмосферу.

Сложную гамму чувств Клеанта, сочетающую в себе пылкую любовь к прекрасной даме и состояние зависимости от воли отца, еще сохранившееся ребячество и в то же время попытки самостоятельно отстоять свое мнение, превосходно выражает на сцене Федор Липатов. Вячеслав Семеин в роли Лафлеша в который раз покоряет зрителя своей детской непосредственностью и задором. Красные шаровары, походка под стать образу, милая улыбка - и вот уже практически любые жизненные обстоятельства кажутся не только сносными, а даже забавными. Образ Валера, благодаря витиеватой речи Вячеслава Зайцева, перекликается с современностью и заставляет задуматься о том, что меняется антураж, но не суть. Александр Бавтриков, исполняющий роль Жака, как свежий ветер врывается на сцену, в комичной форме вызывая новые вихри в суете сует. Процесс "смены костюма" и превращения повара в конюха достоин бурных аплодисментов. Элиза и Марианна в исполнении Марины Бутовой и Натальи Третьяк восхищают изысканными манерами истинных леди, утонченностью натуры, хорошим воспитанием и сохранением здравого смысла в круговороте жизни. Восприятие Фрозины, героини Елены Шкурпело, меняется от отрицательной личности, преследующей свои цели, до женщины, не лишенной простого человеческого сочувствия и понимания. Суровый дух маклера Симона, прикрывающий личный интерес и иронию, со свойственной актеру основательностью передает зрителю Антон Васильев.  Невозмутимость комиссара во время всеобщего сумбура, солидный образ, обогащенный залихватскими усами - благодаря отточенной игре Алексея Ермакова, мы видим островок рассудительности и спокойствия среди создавшегося хаоса. Появление Дмитрия Лямочкина в роли Ансельма, в прямом и переносном смысле возвышающегося над ситуацией, ассоциируется с приходом ангела в белом, сумевшего одним взмахом крыла решить все наболевшие вопросы и внести ясность в этот театр абсурда. 

Подвижные сценические элементы притягивают и одновременно поражают сочетанием разнообразных фактур и оттенков, использованных при оформлении.  Костюмы, продуманные до мельчайших деталей, восхищают богатством тканей и уместных декоративных элементов, их грамотное комбинирование доставляет эстетическое удовольствие. Также привлекает внимание многообразие видов обуви, отражающих определенный исторический период и искусно дополняющих образы героев пьесы. Музыкальное сопровождение порой напоминает осторожные шаги на цыпочках, в нужные моменты придавая постановке таинственности и ощущение того, что сейчас нужно замереть и тихо наблюдать за происходящим. Спектакль способствует появлению самого благодушного настроения, а также возникновению желания не раз перечитать произведения Мольера и побывать на других классических постановках.